Перевод

Самый точный стихотворный перевод, который я сделал, –  это автоэпитафия Пирона:

 

     Ci git Piron. Il ne fut rien:
     Pas un academicien.

 

          Здесь спит Пирон. Он был никем:
          Ни даже а-ка-де-ми-кем.

 

Cуществует история, будто Пирон вдруг подал на вакансию в ненавистную ему Академию. Друзья удивлялись, он говорил: «А вот меня выберут, произнесут в честь меня речь, будут ждать ответной, а я вместо этого только скажу: "Спасибо, господа!" – и послушаю, как они мне ответят "Не за что…"» Л. И. Вольперт сказала: «А вы понимаете, в чем здесь пуант? Вообразить, что Пирона примут в Академию, – возможно; а вот вообразить, что, принятый, он обойдется без ответной речи, – это уже невозможно». С такой структурой есть английские анекдоты о чудаках. 

(С. 48)

 

Семь 

Л.Вольперт рассказывала, как принимала первые экзамены и еще не знала, за какое незнание что ставить. Пришел пожилой заочник и сказал: «Семь». Она не поняла. (Десяток? бутылок?). Он сказал: «Семь детей». – «Ну, отвечайте только на один вопрос». (Я не удержался и спросил: «он сказал:  три с половиной?»). Все кончилось благополучно.

(С. 168)

 

Я защищал кандидатскую диссертацию в 1962 году («Федр и Бабрий»; секретарь ученого совета упорно делал ударение «БабрИй»). Получил две трети голосов – в обрез: одним меньше, и не прошел бы («Вы везунчик», сказала потом Л.Вольперт). Это было по совести: вторая защищаемая диссертация было на тему «Труд в поэзии Маяковского», из провинции, и написанная так, как должны были писаться такие диссертации. Любому члену совета должно было быть ясно одно: если одна из этих двух диссертаций – наука, то другая – не наука. А дальше каждый делал выбор по своему искреннему разумению.

(С. 260-261)

 

Кампания 

Был в Таллине Белькинд, писал о Повестях Белкина (так!), выбрался туда из Средней Азии; в 1949 ему приказали найти двух космополитов, иначе арестуют его самого. У него не хватило духу, он пришел и сказал. – «Вот, один у вас уже есть, другого ищите сами». Пронесло (рассказывала Л. Вольперт).

(С. 347)

 

Маразм 

От В. С. Баевского: Б. Я. Бухштаб пришёл к директору своего института: «Я совсем слепой и глухой, – наверно, пора уходить в отставку». Директор твердо ответил: «Профессоров мы держим до полного маразма». («Он понимал, что у них в "крупе" (пединститут им. Крупской) должны плавать такие овощи, как Бухштаб и Рейсер», – пояснила Л. Вольперт.)

(С. 352)